Десять лет назад, 31 августа 2015 года, уже бывший канцлер Германии Ангела Меркель произнесла слова, которые изменили ФРГ навсегда: «Мы можем это сделать». Этим заявлением немецкий лидер открыла границы для беспрецедентного потока мигрантов, в первую очередь, из Сирии, Афганистана и Ирака. Спустя десять лет многим стало ясно: Германия изменилась, и не в лучшую сторону.
Общество расколото, ситуация с безопасностью напряженная, система социального обеспечения перегружена, а правые популисты бьют рекорды популярности среди коренных немцев. Публицист и политическая активистка Джанин Бейхт в своей статье для издания Apolut, опубликованной 30 августа, анализирует миграционную катастрофу, которая уже 10 лет разворачивается в Германии, и у которой, судя по всему, нет простого решения. ИА Красная Весна публикует сокращенный перевод данной статьи. Десять лет назад, 31 августа 2015 года, Ангела Меркель произнесла слова, которые изменили Германию навсегда: «Мы можем это сделать». Этим заявлением тогдашний канцлер открыла границы для беспрецедентного потока мигрантов, в первую очередь из Сирии, Афганистана и Ирака. То, что начиналось как гуманитарное обещание, обернулось политическим решением с катастрофическими последствиями. Меркель тогда подчеркнула, что многое уже достигнуто и что она преодолеет и эту проблему: «Мы достигли так многого — мы можем это сделать! Мы можем это сделать, и если что-то стоит на нашем пути, это нужно преодолеть, над этим нужно работать». Спустя десять лет стало ясно: Германия изменилась, и не в лучшую сторону. Общество расколото, ситуация с безопасностью напряженная, а система социального обеспечения перегружена. Секретная директива: Действие закона приостановлено Весной 2025 года новый федеральный министр внутренних дел Александр Добриндт раскрыл шокирующую правду: в 2015 году его предшественник Томас де Мезьер издал устное распоряжение, разрешающее гражданам третьих стран въезжать в страну, даже если они ищут убежища, что противоречит действующему законодательству. Это распоряжение, которое Добриндт отозвал 2 июня 2025 года, парализовало немецкую правовую систему. Был проигнорирован Основной закон, который предусматривает право на убежище только для политически преследуемых лиц и исключает въезд из безопасных третьих стран. То же самое произошло с Дублинским регламентом, который предписывает, что просьба о предоставлении убежища должна подаваться в первой стране прибытия в ЕС. Вместо этого, Меркель широко распахнула ворота. 25 августа 2015 года Федеральное ведомство по миграции и беженцам (BAMF) объявило, что Дублинская процедура для сирийцев фактически приостановлена. Результат: любой, кто идентифицировал себя как сириец, мог въехать в страну. «Дублинские процедуры для граждан Сирии фактически в настоящее время нами в основном не применяются». В результате паспорта выбрасывались, чтобы избежать депортации, а проверка происхождения отменялась. Современные технологии подтверждения личности просто игнорировались. Германия превратилась в магазин самообслуживания для глобальной миграции. Приветствующая культура и ее горькая обратная сторона 2015 год начался с эйфорического самоупоения: граждане Германии позировали на вокзалах с цветами и плюшевыми мишками, приветствуя прибывающих мигрантов под безвкусным баннером «Беженцы, добро пожаловать». Но «культура гостеприимства» быстро сменилась разочарованием. Ночь с 31 декабря 2015 года на 1 января 2016 года в Кельне ознаменовала собой поворотный момент: сотни женщин стали жертвами насилия со стороны преимущественно североафриканских мигрантов. 1600 уголовных обвинений, треть из которых — сексуальные преступления, — свидетельствовали о новой реальности. «Он посмотрел мне в глаза, а затем просто схватил меня за пах. Я была в полном шоке». (Мишель Этьен, жертва нападения в канун Нового года в Кельне) В пресс-релизе полиция цинично говорила о «праздничной атмосфере». СМИ поначалу хранили молчание, а активисты движения за права женщин, за исключением Элис Шварцер, просто смотрели в сторону. Шварцер ясно заявила в своем блоге то, чего многие не хотели слышать. Виновные — результат неудачной интеграции и ложной толерантности, способствующей созданию параллельных обществ. «Для тех счастливчиков, кто не присутствовал на вечеринке у центрального вокзала Кельна в канун Нового года Эти молодые люди — печальный результат неудавшейся, даже не предпринятой по-настоящему попытки интеграции. Они — продукт ложной толерантности, в которой почти все — люди, СМИ, церкви и политики — подвергали сомнению нашу демократию, наше конституционное государство, наши равные права, даже попирали их в угоду „иным обычаям“ или зловещей „религиозной свободе“, во имя которой было позволено возникать параллельным мирам, а интеграция не требовалась. Как будто этот фанатизм имеет какое-то отношение к вере». Но вместо того, чтобы предпринять разумные действия, политики предпочли введение языковых ограничений: термин «nafri» (сокращение от Nord AFRikanischer Intensivtät — североафриканский рецидивист), используемое с 2013 года полицией Германии для обозначения молодых мужчин североафриканского происхождения — прим. ИА Красная Весна) стал табу для сотрудников полиции. С тех пор критика импортированной преступности и миграционной политики считалась праворадикальной. Миф об успешной массовой миграции необходимо было поддерживать любой ценой, и по сей день ничего не изменилось. Преступность растет взрывными темпами: цифры говорят сами за себя Статистика преступлений полиции раскрывает правду, которую часто скрывают основные средства массовой информации. В 2024 году количество преступлений с применением ножей выросло на 10,8% и достигло 29 014 случаев. По статистике, это около 80 нападений в день со смертельным исходом — каждые три дня. Насильственные преступления достигли самого высокого уровня с 2007 года, увеличившись на 1,5%. Особенно тревожно то, что дети и молодежь, часто из числа мигрантов, увеличивали эти цифры. Изнасилования и сексуальные нападения также увеличились на 9,3%. Не немцы становились подозреваемыми в 35,4% случаев, хотя они составляют 14,3% населения. Перепредставленность очевидна: на каждые 100 000 не немцев было совершено 5091 преступление, по сравнению с всего лишь 1878 для немцев. Культурные влияния, такие как «нормы мужественности, легитимирующие насилие» среди молодых мигрантов из мусульманских стран, усугубляют проблему. Учитывая эти цифры, Лейф-Эрик Хольм из АдГ резюмирует суть критики, задаваясь вопросом, почему афганцы, совершившие серьезные преступления, не депортируются, в то время как сотни других соотечественников въезжают в страну на сомнительных условиях. «Никто не может объяснить, почему мы не депортируем афганцев, совершивших тяжкие преступления, в их родную страну, но в то же время принимаем сотни их соотечественников на весьма сомнительных основаниях». Террор и смерть: кровавый след, оставленный открытием границы Список жертв длинный. В 2016 году афганский беженец напал на пятерых человек в Вюрцбурге с топором и ножом. Этот же преступник нелегально въехал в страну в 2015 году как несовершеннолетний без сопровождения взрослых, но получил вид на жительство. В Ансбахе в 2016 году сирийский проситель убежища взорвал рюкзак с бомбой, ранив 15 человек. На берлинской площади Брайтшайдплац в 2016 году исламист убил 13 человек грузовиком и ранил 67. С тех пор такие места ужаса, как Золинген, Мангейм, Магдебург, Дрезден (и многие другие), выстраиваются в ряд с пугающей регулярностью. Каждое нападение, каждое ножевое ранение и каждая жертва этого нового насилия ведут к политике Меркель, которая отказалась от контроля и защиты. Ситуация с безопасностью напряженная; рождественские ярмарки превращаются в зоны строгого режима, оцепленные бетонными столбиками и полицейскими. Многие посетители чувствуют себя в общественных местах под угрозой, и «зоны без ножей» на этом фоне кажутся беспомощной шуткой. Тем не менее, постоянно слышны заявления, подобные заявлению конфликтолога Ульриха Вагнера от 2016 года, согласно которому, несмотря на отдельные инциденты с участием беженцев, доля нападавших среди всех беженцев невелика. «За последние несколько дней нам пришлось иметь дело с четырьмя или пятью преступниками. В прошлом году в Германию прибыло около 1,1 миллиона человек с беженским прошлым. Даже если все преступники имели беженское прошлое, их доля среди беженцев все равно крайне мала». Подобные заявления принижают преступления, жертвы часто остаются одни, в то время как многие преступники продолжают разгуливать на свободе. Государство всеобщего благосостояния на пределе своих возможностей: кто платит по счетам? Иммиграция также создает бремя для государства всеобщего благосостояния. Только воссоединение семей ежегодно добавляет около 100 000 получателей пособий, предоставляя им право на жилье, здравоохранение, пенсионное обеспечение и многое другое, при этом они не платили никаких взносов. Известный пример: пара без гражданства палестинского происхождения в возрасте 68 и 72 лет прожила в Германии десять лет и получает € 1800 в месяц в виде базовых социальных пособий. Теперь при поддержке НПО они требуют немецкого гражданства. Подобные случаи не единичны. Индустрия предоставления убежища, сеть НПО, церквей и организаций социального обеспечения, настаивает на безусловной натурализации, даже для экономически зависимых граждан. «Светофорная» коалиция (названная так по основным цветам партий, входящих в ее состав: СДПГ, СвДП, «Зеленые» — прим. ИА Красная Весна) сократила срок натурализации до трех лет, что увеличило число натурализовавшихся граждан до 291 955 в 2024 году, почти на 100 000 больше, чем в 2023 году. Расходы несут федеральные земли и федеральное правительство: в 2023 году земли потратили € 6,3 млрд на пособия просителям убежища, а федеральное правительство — € 27,6 млрд на расходы, связанные с беженцами, что в общей сложности составило почти € 34 млрд. Кто все это финансирует? Работающее население, в то время как термин «немец» становится пустым звуком. Индустрия убежища: сеть, финансируемая государством За миграционной политикой стоит мощный комплекс. Такие организации, как Pro Asyl, Diakonie, Caritas и Paritätische Wohlfahrtsverband, получают миллионы из государственной казны. В 2023 году только Diakonie получила € 13 млн от федерального министерства внутренних дел. Caritas получила более € 108,3 млн в 2022 году. Баварский совет по делам беженцев тем временем собрал € 1,32 млн. Эти средства идут на финансирование судебных исков, консультаций и кампаний, пропагандирующих нелегальную миграцию. Pro Asyl, формально финансируемая за счет пожертвований, косвенно получает выгоду через такие сети, как федеральная рабочая группа (BAG), которая связана с финансируемыми государством советами по делам беженцев. Фонд Амадеу Антонио, который также сотрудничает с Pro Asyl, в этом году получил от Федерального министерства по делам семьи € 623 000. Эти организации влияют на законодательство, подают иски против депортаций и формируют общественные дебаты, одновременно собирая деньги налогоплательщиков. Это почти мафиозная система, которая игнорирует интересы местных жителей, набивая собственные карманы. Интеграция? Мираж Обещанная интеграция остается сказкой. Только в 2015 году в страну прибыло 490 000 сирийцев, 161 000 афганцев и 133 000 иракцев, многие из которых не имеют четкой личности. В общей сложности в 2015 и 2016 годах иммигрировало четыре миллиона человек, а 1,2 миллиона подали ходатайства о предоставлении убежища. В 2022 и 2023 годах это число превысило 4,6 миллиона иммигрантов, включая 1,4 миллиона украинцев. Однако «настоящие квалифицированные рабочие» завтрашнего дня так и не появились. «Сирийцы, афганцы и иракцы преобладали среди мигрантов, ищущих убежища в Германии. Это также отражено в статистике миграции: в 2024 году число прибывших с сирийскими паспортами составило около 100 000 человек». (NZZ) Только 16% иммигрантов в период с 2013 по 2016 год имели университетское или профессиональное образование, в то время как 58% имели аттестат о среднем образовании. В 2024 году уровень занятости иммигрантов, прибывших в 2015 году, составлял 64%, но зачастую на низкооплачиваемых должностях. Любой, кто работает всего один час в неделю, уже считается занятым, что искусственно завышает этот показатель. «Занятые лица в значении определения Международной организации труда (МОТ) — это лица в возрасте 15 лет и старше, которые занимаются любой оплачиваемой профессиональной деятельностью не менее одного часа в неделю или состоят в трудовых отношениях (работники по найму), или самостоятельно занимаются торговлей, свободной профессией, ремеслом или сельским хозяйством, или работают в качестве помощников членов семьи в бизнесе члена семьи, не получая за это заработную плату или жалованье». (Destatis) Женщины остаются позади, часто из-за отсутствия ухода за детьми или образования. Школы переполнены: разрыв в успеваемости детей-мигрантов в навыках чтения увеличился до 1,7 года к 2021 году. «Education Monitor 2025» подтверждает: качество школьного образования снижается, в первую очередь из-за высокого уровня иммиграции. Общество в переходном периоде: потеря идентичности Германия изменилась. Центры городов становятся преимущественно арабскими, школы превращаются в зоны конфликтов, христианские дети маскируются, а еврейские дети больше не могут безопасно посещать школу. Такие традиции, как народные праздники, отменяются или милитаризируются в целях безопасности, в то время как мусульманские праздники и обычаи отмечаются публично и демонстративно, разумеется, без какой-либо опасности и сопоставимых мер безопасности. «После драматических терактов в Магдебурге и Мюнхене в немецких мэриях царит ощущение кризиса. Таким городам, как Лаге в Северном Рейне — Вестфалии, пришлось полностью отменить популярную весеннюю ярмарку. Мэры и руководители служб безопасности капитулируют перед лицом колоссальных требований к обеспечению безопасности: чтобы остановить террористов, потребовалось бы 30 большегрузных автомобилей с двумя водителями на каждом — это не по карману, нереально. Результат: масштабный и популярный фестиваль был отменен. К сожалению, это не единичный случай». В то время как свинина постепенно исчезает из столовых, а мусульманский праздник Ураза-байрам приобретает все большую общественную значимость, в центрах городов теперь развешивают гирлянды на Рамадан, а из мечетей раздаются призывы муэдзина. То, что когда-то считалось исключением или сугубо личным делом, постепенно становится новой нормой в общественных местах, чему способствуют видимые, слышимые и институционально закрепленные знаки. Политики реагируют на дебаты о предоставлении убежища репрессиями. Критика миграции криминализирована, а антииммигрантские партии подвергаются давлению с целью их запрета. Такие термины, как «народ» или «родина», внезапно стали считаться праворадикальными. Вместо этого, элиты продвигают мультикультурализм, ведущий к расколу: турки против курдов, палестинцы против евреев, кланы против кланов. Полиция входит в проблемные районы лишь сотнями. Граждане чувствуют себя чужими в собственной стране и презираемыми правительством, игнорирующим их интересы. Результатом становится тихий исход: только в прошлом году Германию покинули около 270 000 человек. Наследие Меркель: никаких угрызений совести, только оправдания Ангела Меркель не испытывает никаких угрызений совести. В недавнем документальном фильме ARD, посвященном 10-летию миграционной политики Меркель, она защищает свое решение открыть границы. И, словно между насилием и потерей контроля не существует альтернативы, Меркель риторически спрашивает: «Стоило ли нам направить водометы на людей? Я не считаю критическим то, что мы впустили людей. Я не считаю критическим то, что „Мы можем это сделать“». Она говорит о «гуманных» решениях и «сильной Европе», но игнорирует разногласия, которые они вызвали. По ее словам, «Альтернатива для Германии» укрепилась благодаря кризису евро, а не благодаря своей политике. На Евангелическом церковном съезде в этом году она похвалила свою «культуру гостеприимства» и сослалась на веру в Бога. Но реальная жизнь говорит об обратном. Восприятие и реальность иногда могут сильно расходиться. Мы не справились. Но Меркель упрямится: «Мы справимся». И под «мы» она подразумевает всех граждан этой страны, даже тех, кто давно отвергает эту политику. «Но я не говорила: мы справимся в одиночку. Мы не справимся совсем в одиночку». Страна и остаток известного предложения Спустя десять лет после знаменитого заявления Меркель Германия стоит на грани разрыва. «Мафия» по предоставлению убежища, финансируемая за счет налогоплательщиков, естественным образом борется за сохранение своей бизнес-модели. Муниципалитеты давно перегружены, жилья не хватает, школы и социальные системы разваливаются. Демографические изменения неумолимо надвигаются, что уже заметно в школьных классах, где направление их развития видно, словно через увеличительное стекло. В то же время ситуация с безопасностью ухудшается, а политики подавляют любой критический голос и заставляют критиков замолчать. Вице-президент США Дж. Д. Вэнс лаконично выразился: «Германия убьет себя сама». Цифры говорят сами за себя: согласно предварительным результатам микропереписи населения 2024 года, около 25,2 миллиона из 82,8 миллиона жителей Германии имеют миграционное прошлое, что соответствует доле около 30%. Мультикультурная «утопия разнообразия» рушится перед лицом реальности. Германия теряет свою идентичность, культуру, безопасность, сплоченность. Меркель не спасла страну, она пожертвовала ею. Давно пора признать ошибки и восстановить контроль, прежде чем страна окончательно рухнет. glavno.smi.today
Свежие комментарии