Германия, некогда символ стабильности и процветания в Европе, сегодня сталкивается со множеством вызовов, которые ставят под сомнение ее будущее. Признаки упадка и подготовки к полномасшабной войне становятся все более очевидными, и их трудно игнорировать. В последние годы мир наблюдает за трансформациями Германии, которые приносят немецкому обществу тревогу и неопределенность.
В этом контексте ассоциативное эссе немецкого писателя и журналиста Вольфа Райзера «Путешествие на поезде по пустынной стране с черными венами», опубликованное изданием Multipolar 15 декабря, является особенно актуальным. Название эссе отражает не только физическую, но и моральную пустоту, которую ощущают многие немцы. Германия пересматривает свои внешнеполитические приоритеты. Берлин наращивает военную промышленность и укрепляет отношения с НАТО. Многие эксперты задаются вопросом: не ведет ли это к новой гонке вооружений? Внутри страны также наблюдается углубление социальных разногласий. Экономические трудности, вызванные инфляцией и энергетическим кризисом, приводят к росту недовольства населения. Протесты против повышения цен на энергию и ухудшения жизненных условий становятся все более частыми. Общество раскалывается на тех, кто поддерживает жесткие меры правительства, и тех, кто требует перемен. Этот внутренний конфликт создает атмосферу нестабильности, которая может иметь непредсказуемые последствия. Политические лидеры пытаются успокоить общество, однако их слова звучат все менее убедительно. В условиях растущей неопределенности многие граждане начинают искать альтернативные пути решения своих проблем. Это открывает двери для популистских движений, которые обещают быстрые изменения, но часто ведут к еще большему хаосу. ИА Красная Весна публикует полный перевод эссе Вольфа Райзера «Путешествие на поезде по пустынной стране с черными венами». Несколько недель назад генеральный директор Deutsche Bahn Эвелин Палла объявила о радикальных сокращениях. В конце своей проповеди в духе McKinsey и Roadmap она пригрозила испытывающей трудности компании DB (Deutsche Bahn) быстрым «оздоровлением». Первым результатом этой перестановки стало слегка обиженное поведение г-жи Никутты из DB Cargo (Сигрид Никутты, главного исполнительного директора DB Cargo), хотя последняя только что уволила тысячи сотрудников и сообщила об убытке всего в три миллиарда евро — балансовые отчеты, которые обычно принесли бы им номинацию на «Оскар» за реструктуризацию в таблоидах. По крайней мере, мы узнали, кстати, что DB все еще имеет какое-то отношение к грузоперевозкам. Примерно в то же время Карстен Бройер, долгое время сдержанный глава немецких железных дорог, наконец, высказался. Некоторые до сих пор помнят 17-го генерального инспектора Бундесвера, работавшего на полставки, как «корона-генерала», который через своих заместителей, Ангелу Меркель, Йенса Шпана и Лотара Вилера, еще больше ужесточил ношение масок и ограничения, почти сумев сорвать принятие добровольного обязательного требования вакцинации в Основном законе (конституции Германии). Ведущий программы «Miles & More» неустанно курсирует между Брюсселем, Вашингтоном, Киевом, Берлином и Вильнюсом, защищая решительно гибридные западные ценности. Тем не менее, отец троих детей недавно умудрился появиться в парадной форме в рубрике «Кабаре» утреннего шоу ARD. Под бурные аплодисменты пожилой студийной аудитории он предсказал скорое участие Германии в Третьей мировой войне. В то время как совершенно довольный ведущий собирался добавить, что никакой опасности для населения нет, верховный главнокомандующий уже вернулся в свой танк «Леопард-2А6» и направился к Курску. Тоска по упущенному времени Будь то деловая поездка или отдых — любой, кто сегодня заходит на немецкий вокзал, мгновенно испытывает ностальгию по ушедшей эпохе. Речь идет о периоде изоляции, о той глубокой расслабленной, безмолвной и коллективной медитации в масках, которую более искушенные носы ассоциируют с фруктовыми ароматами антисептика для рук. Район вокруг главного вокзала Мюнхена, олимпийского города, опустел. Но это не фильм — это мультикультурное реалити-шоу. На окраинах обветшалого зала бродят лохматые старики, сгорбленные и желтокожие, в основном на костылях или ходунках. Лишние и выброшенные вещи, они смотрят на непонятные надписи на информационных табло. Перед билетными кассами выстроились длинные очереди, в которых сидят зомби, употребляющие фентанил, бормочущие бродяги, балканские нищие, магрибские наркоторговцы и застрявшие туристы с рюкзаками. Все остальные в этой механической машине подключены к Интернету. Многие молодые люди носят громоздкие наушники и механически перемещаются, ориентируясь по своим навигационным устройствам на уровне пояса. Возможно, эти устройства также служат своего рода моральным компасом. Даже прыщавые солдаты Бундесвера с набитыми рюкзаками, сгорбившись, полагаются на свои защитные приложения. Высокомерные и худощавые IT-специалисты с отвращением направляются к платформе, оставляя за собой словесные выпады вроде «сессия», «потенциалы», «высококлассные» или «командный дух». Здесь все разговаривают, жестикулируют и болтают в этом «белом» Курдистане — матери, студенты, инфлюенсеры, активисты и седовласые таксы. В воздухе стоит ужасная вонь, а ненормальный уровень шума просто изводит. Толстовки, шорты до колен, дырявые кроссовки, пирсинг в носу и прочие глупые, «прогрессивные», постхипповские мутации — повсюду. На фоне всеобщего принятия уродства привлекают внимание и мужские стрижки — эта диалектическая смесь стиля Вермахта, Халифата и подчинения. В этом районе мусульманские заточники ножниц за пять евро основательно поработали над своими местными конкурентами. Перед парикмахерской напротив, напыщенные уважаемые мужчины позируют, широко расставив ноги, как министр-президент Баварии Маркус Зёдер, попеременно поглядывая то на свои позолоченные мобильные телефоны, то на редкие пары или прохожих. Их взгляды выражают чистое презрение к этой толпе благодетелей и немощных. «Не трогайте меня!» — шипит вооруженная до зубов сотрудница федеральной полиции с хвостиком, обращаясь к мужчине в смирительной рубашке, который держит в руках, по всей видимости, недавно украденный снежный шар и готов его бросить. Ее напарник, судя по его губам, угрожает ей «грабежом» и принимает позу Джона Уэйна. Полдень, Мюнхен, Главный вокзал. Драматические трески радио. Сирены. Эскалатор ввозит новый отряд полицейских. Крики. Толкание. Арест. На фанерной стене приклеен старый баварский предвыборный плакат СДПГ: «Верните себе свое будущее!» Две пожилые женщины спорят из-за пустых бутылок и банок вокруг мусорного бака. Атмосфера в этом зале — бурная смесь безразличия, агрессии, уныния, смирения и безрассудства — наполовину напряжение, наполовину дух Хэллоуина. Уже много лет наши железнодорожные станции и линии находятся в состоянии повышенной готовности. Смертельные сходы с рельсов, смертельные столкновения, неисправные стрелки и контактная сеть, взрывающиеся сигнальные будки, закрытые мосты, нападения с ножом, драки, изнасилования, туалеты, наполненные рвотой. В 1952 году Фридрих Дюрренматт написал рассказ «Туннель». На своем обычном железнодорожном маршруте молодой человек замечает, что поезд необычно долгое время едет через туннель, которого он никогда раньше не видел. Он подходит к локомотиву и обнаруживает, что машиниста нигде нет. Тем временем скорость поезда неуклонно растет, и молодой человек понимает, что он и все остальные несутся навстречу катастрофе; как позже в песне рок-группы «Джето Талл»: «Боже, он украл ручку, и поезд не останавливается, нет способа замедлиться…» Последняя фраза Дюрренматта в то время: «Ничего. Бог позволил нам упасть, и поэтому мы падаем навстречу ему». «Сбавлять обороты невозможно…» В настоящем приходится довольствоваться более скромными остроумными фразами, вроде «На каждом кладбище есть покой». Атмосфера в ресторанах на борту напоминает передвижные похоронные часовни. Здесь присутствуют два обязательных пьяницы, упомянутый выше IT-специалист и слегка раздраженная дама с открытой газетой SZ и верной сумкой LV Neverfull. Остальные безжизненные глаза прикованы к светящимся дисплеям морского синего цвета. В зависимости от интенсивности электрических импульсов и выброса дофамина, лицевые мышцы подергиваются. За покачиванием головы следует всплеск самоконтроля. Нет, мы никому не позволим отнять у нас наш образ жизни. За соседним столиком официант объясняет поломку кофемашины инцидентом со вчерашнего дня: острые предметы, кровь, федеральная полиция. С каждым шипением дверей глаза на мгновение поднимаются, гадая, не появится ли кто-нибудь, не закричит ли, не ударит ли ножом, не плюнет ли или не украдет ли ваши мюсли Seitenbacher. Если раньше, возможно, в направлении Аугсбурга, можно было развеять подобное беспокойство, бросив успокаивающий взгляд на пасущихся коров в осеннем тумане, золотистую листву, зеленые леса, вспаханные поля, фахверковые дома, огороды и плакучие ивы, то теперь этот освобождающий вид заслонен. Медленно, незаметно и неумолимо за последние годы появились десятки тысяч бетонных коробок — безликие одноячеечные сооружения, цементные коробки с лазейками и крошечными стальными сетчатыми балконами. Это депо, офисы, хижины торговых представителей, бордели или запланированные пустыри? И кто их планирует, утверждает и строит? Кто здесь живет или работает? Наш ICE «Донаувальцер» застрял на запасном пути уже, кажется, целый час. Наконец, мимо нас с противоположной стороны пронесся бесконечный товарный поезд, нагруженный привязанным военным оборудованием и тяжелыми бочками, направляющийся в Катовице и Львов. Вблизи Дуная с необычайной для Германии энергией строятся новые склады с плоскими крышами и грузовые депо барачного типа. Постоянно ведутся земляные работы, замешивается цемент, а полностью загруженные грузовики медленно ползут по грязи. Краны, экскаваторы, насосы, буровые установки и катки видны повсюду. В тусклом неоновом свете выделяются автозаправочные станции и логотипы супермаркетов Netto, Penny и Lidl. Фитнес-центр рекламирует осенний пакет скидок на курсы самообороны. На железнодорожном вокзале Ульма вид на собор заслонен звукоизолирующими стенами. Как и почти любая свободная поверхность в этой стране, претерпевающая таинственные изменения, эти стены сверху донизу покрыты удручающими граффити. В своей выразительной банальности эти проявления контркультуры напоминают деятельность в области политики здравоохранения доктора Карла Лаутербаха, ведущего комика, пишущего о вирусах и вакцинах, и эксперта по сертифицированному государством препарату Roundup, химическому веществу, первоначально разработанному для прочистки канализации. 500 миллиардов чеков падают, как осенние листья Это приводит нас к скользкой дорожке, ведущей к Штутгарту, 21, в конце которой скрывается классический пример ужасов. Эта станция должна была стать новым центральным узлом Европы, глобальным центром на пересечении Стамбула и Роттердама, а также Генуи и Лиссабона. Следует признать, что этот швабский Суэцкий канал обойдется в немалую сумму в 1,8 миллиарда евро, но, по мнению проницательных отцов-основателей, он может быть введен в эксплуатацию уже в 2021 году. К октябрю 2025 года ожидается частичный ввод в эксплуатацию примерно в 2028 году, с затратами около 14 миллиардов евро, которые, по мнению суда, в значительной степени должны быть покрыты компанией Deutsche Bahn (DB), которая, по данным DB, находится на грани финансового краха. Но что вообще означает крах в наши дни? «Времена меняются», и для партнеров по коалиции всех мастей чеки на 500 миллиардов евро падают в мусорные баки, как осенние листья. Высоко на канцлерском троне сидела пылкая европейка, ее холодные, молящие глаза были прикованы к переполненному будапештскому вокзалу. Здесь нужно было действовать «немедленно, без промедления», и одним нажатием кнопки пути были подготовлены для беспрепятственного потока людей. Поезд за поездом прибывали, предлагая новый дом миллионам жертв «цветных революций» НАТО. Значительная часть швабских уличных бойцов направила свои нефильтрованные сомнения по поводу «опасного груза» на катарсис гостеприимной культуры, убеждая себя, что они каким-то образом мыслят в терминах солидарности, начиная с конечного результата. На следующий день поезд отправился в Баден-Баден через Карлсруэ и прибыл точно по расписанию. Бистро было безупречно чистым, на заднем плане играла «Волшебная флейта», а воздух был наполнен ароматом свежесваренного кофе и масляных круассанов. Я спросил у стюардессы о причине этого возвращения к старым привычкам. «А, видите ли, — объяснила она, — этот поезд прибывает в Базель, и если он не прибывает туда точно по расписанию и в приличном состоянии, то пограничные ворота просто опускаются». «Умный способ борьбы с государствами-изгоями», — подумал я про себя. Поскольку Wi-Fi работал, я каким-то образом попал на главную страницу Родериха Кизеветтера, который с невероятным рвением поддерживает политический накал в моем родном берлинском избирательном округе. На фотографии, сделанной на кухне, он и его жена нарезают болгарский перец, а рядом девиз: «Как евангельский христианин, я очень дорожу сохранением творения». Возможно, для него даже построена специальная станция далеко под его домом на скоростном метро, которое, по утверждению некоторых конспирологов, должно незримо соединять Висбаден, Рамштайн и Штутгарт. В конце концов, казармы Патч, штаб-квартира АНБ в ЕС и европейская штаб-квартира всех американских войск и специальных воинских частей, расположены недалеко от Вайхингена. Я читал, что многие региональные высокотехнологичные компании аэрокосмической отрасли недавно обосновались вокруг базы и, похоже, постепенно переориентируют свои производственные линии. Более 30 000 американских военнослужащих дислоцируются в расположенных неподалеку казармах Келли в Мёрингене. Даже штутгартская пресса, всегда поддерживающая НАТО, жалуется, что все запросы о назначении и функциях лагеря игнорировались на протяжении десятилетий. В Висбадене, Гессен, в 2022 году был создан координационный центр войны на Украине, который, как метко выразилась г-жа Анналена Бербок, с 2024 года фактически превратился в официальное министерство войны против России. Тридцать одна страна — член НАТО ежегодно выделяет миллиарды на обеспечение бесперебойной работы этого центра. А про авиабазу Рамштайн уже все сказано, хотя никто ничего не знает наверняка, разве что селфи у забора там делать не стоит. Серферов всегда застают врасплох неожиданные волны, как, например, та, что возникла в виде нового военного здания недалеко от Бетценберга в Пфальце, известного среди футбольных болельщиков как «Красный ад». Расположенный там госпиталь армии США, Рейнские казармы артиллерийского снабжения, является крупнейшим госпиталем за пределами США по площади. Из 5000 палат, указанных в планах строительства, после тщательной проверки было обнаружено, что только 200 оборудованы койками и медицинским оборудованием. Если взять за ориентир бюджет налогоплательщиков в 2,2 миллиарда евро, включая новые дороги, мосты и подземные уровни, то каждая больничная палата стоит около 10 миллионов евро. Такое место, безусловно, можно построить и за меньшие деньги. Но мы живем во времена, когда дворцы объявляют войну лачугам. Краска облупилась В отличие от императрицы Екатерины II, которая в 1787 году поручила князю Потемкину продемонстрировать оптические иллюзии великолепных пейзажей Крыма, в Германии в 2025 году не предпринимается никаких попыток скрыть уныние городских и сельских ландшафтов. Защитный слой облез, и никакие миллиарды евро из специальных фондов не могут это изменить. На вокзале легендарного курортного города Баден-Баден вас встречает обязательный ужас: грязь, хулиганы, граффити, сломанные лифты, разбитые окна и заколоченные досками магазины. Не хватает только запаха напалма. В июле бригадный генерал медицинской службы Бундесвера, доктор Бруно Мост, приказал ответственным лицам немедленно переоборудовать старые поезда в санитарные вагоны, чтобы обеспечить убежище для десятков тысяч раненых и погибших солдат. Он также заявил, что совместно с Lufthansa, DHL и советом директоров немецкой железнодорожной компании (Deutsche Bahn) разрабатываются планы по переброске как можно большего количества прибывающих войск НАТО и тяжелой техники на Восточный фронт. В то время как Борис Писториус объявляет о серийном строительстве казарм и в ежедневных бюллетенях ведет военно-философские рассуждения о ритуале добровольного жертвоприношения, странные специалисты или бывшие генералы, с минимальной координацией, незаметно отходят в сторону и откладывают крестовый поход с 2029 на 2028 год, затем на 2027 год, а вскоре после этого — на 2026 год. Недавно Эберхард Зорн, военный эксперт по всевозможным революционным настроениям, заметил, что все это может начаться даже сегодня вечером, вольно перефразируя песню Rolling Stones 1969 года «Gimmie Shelter»: «Война, дети, всего в одном выстреле, изнасилование, убийство… в одном выстреле». Но ничего из этого на самом деле не приживается. Миллионы людей по-прежнему стекаются на стадионы в цветах своих команд, бронируют любимые Балеарские острова на следующее лето и неоднократно голосуют, как и предполагает выражение «голосующий скот». Тем временем г-н Ральф Тислер, президент Федерального управления гражданской защиты, распорядился построить по всей стране бункеры для миллиона человек, ищущих убежища, стоимостью 25 миллиардов евро в год, рядом с железнодорожными путями и вокзалами. Эти бункеры предлагают один квадратный метр пространства на человека, запасы на 14 дней и включают в себя аварийные кухни, туалеты, водяные насосы, электричество и системы очистки воздуха. Эти точечные вмешательства в городскую среду также могут объяснить сотни тысяч огороженных красно-белыми баррикадами строительных площадок, где почти никогда не видно рабочих, но зато много переносных туалетов. Просматривая интернет, я наткнулся на короткую статью в местной дунайской швабской газете и нашел правдоподобное объяснение распространению этих бетонных коробок. Совершенно очевидно, что и без того неплатежеспособные муниципалитеты вынуждены скупать землю рядом с железнодорожными путями, существующими зданиями или заброшенными сооружениями, чтобы в кратчайшие сроки построить там новые командные центры, склады, производственные цеха, бункеры и логистические объекты. Чтобы не пугать общественность, агентам по недвижимости, которым поручено это делать, рекомендуется выступать в роли «руководителей промышленных и логистических подразделений». «Сбавлять обороты невозможно…» С каких это пор, собственно говоря, строится великая «Транссибирская магистраль»? С 2005 года? С 2015 года? С 2022 года? Когда могущественная, невидимая рука начала оказывать свое влияние на железнодорожную сеть? Тем временем наша национальная модель железной дороги катится в ямы, созданные ею самой. Железнодорожные вокзалы Штутгарта и Мюнхена превращаются в настоящие мега-катастрофы; в настоящее время не работают маршруты Гамбург-Берлин, Мангейм-Франкфурт, Фрайбург-Оффенбах (часть маршрута Базель-Карлсруэ) и северный подход к базовому тоннелю Бреннер. Ежедневно отменяются новые маршруты, и мы легко набираем 200 000 отмененных поездов в год. То, что все можно сделать по-другому, продемонстрировал логистический переброс 45-й танковой бригады в Литву в течение отведенных шести недель. Там, в окрестностях Вильнюса, дивизии СС чувствовали себя как дома еще в 1941 году. Положительные отзывы поступают и с грузового маршрута между Берлином и Роттердамом. В местном порту целые блоки причалов зарезервированы на неопределенный срок для судов снабжения из США, Великобритании и Канады… «сбавлять обороты невозможно…» Перепрограммирование основного расписания Учитывая состояние аэропортов и морских портов, мостов, дорог, железных дорог, школ, университетов, жилья, промышленности, политики, СМИ и энергетического сектора, любой здравомыслящий наблюдатель может лишь заключить, что ремонт и реконструкция игнорируются, поскольку в обозримом будущем ситуация будет только ухудшаться, и вскоре все равно все будет выглядеть как в Газе. Те, кто качает головой, могут вспомнить «Волшебную гору» Давоса, откуда команда Клауса Шваба из Всемирного экономического форума — от Блэра, Шарля, Бербок, Финка и Гейтса до Меркель, Трюдо, Калласа, Макрона и фон дер Лейен — годами провозглашала будущее с рептильными ухмылками: «Великая перезагрузка» и «Восстановление лучше, чем прежде». Никто не может утверждать, что стирание и перепрограммирование грандиозной дорожной карты нашей так называемой цивилизации осуществлялось втайне. Обратный путь. Та же картина, только с другой стороны. Бар в бистро закрыт с тех пор, как открылся Ульм. Отключение электричества. Бутылка пуста. «Три недели назад там, в Гундреммингене, разбирали градирни, — говорит местный шваб, — и около 30 000 идиотов стояли под проливным дождем. Там даже стоял фургончик с едой, продающий пару сосисок с горчицей. Все были в приподнятом настроении, поднимали бокалы, как на рождественской ярмарке. Этот поезд определенно ушел со станции в нашей стране». Время для размышлений. Война, всего в одном выстреле. Где миллионы создателей символов, активистов и защитников нашей демократии? Бессонные бабушки, дети из Антифа, климатические активисты, рабочие, студенты и особенно вакцинированные? Где клоуны? Пришлите клоунов! Забыли всё? Всё началось с 5000 касок, и в третий раз за чуть более чем столетие немцы, в основном по собственной воле, попадают в волшебную восточную ловушку с ее границами Крыма, Курска и Ленинграда. Дежавю напоминает Карла Маркса и повторение истории в форме фарса. На востоке стоит воображаемый ядерный недочеловек; в остальной Европе его ждут предательство и насмешки, в то время как трансатлантические спортсмены из конюшни Збгинева Бжезинского жертвуют несколькими пешками и мысленно правят в далеком будущем. В конце цепочки эксплуатации Уолл-стрит, Лондон и Брюссель остаются полями сражений и плацдармами. Кажется, в национальном сознании глубоко укоренилось убеждение, что нами постоянно руководят люди, демонстрирующие высокомерную, неоколониальную манию величия. От Вильгельма II и Бисмарка, Папена и Гинденбурга до Габека и Мерца — есть типы, которые с видом некомпетентных школьных учителей диктуют нам и остальному миру мораль и направление. Возможно, спираль заблуждений, от эйфории к депрессии, началась с абсурдного создания Германской империи в 1871 году и, сопровождаемая различными травмами вины, сформировала этот обсессивно-компульсивный характер, лишенный истинной идентичности и, следовательно, склонный к конформизму и постыдной незначительности. Поздний вечер на вокзале Гюнцбурга. Дунайский туман в родном городе Менгеле. Молодые люди в больших капюшонах отдыхают на платформе. Стрелки больших часов оторваны. Возможно, не только железная дорога, но вскоре вся страна перевернется с ног на голову. А когда ядовитые тучи рассеются через несколько лет или десятилетий, возможно, греки, русские, кенийцы и вьетнамцы посетят нас с путеводителем Lonely Planet под мышкой, делая селфи с простыми фермерами, работающими в полях, с германско-аркадскими пастухами, с хозяином жизнерадостного виноградника, проводя вместе ночь, очищая себя от токсинов, в деревенской куче навоза, как и подобает высокоразвитой, образцовой стране, отказавшейся от экономического роста. glavno.smi.today
Свежие комментарии