Так называемая «агрессивная российская пропаганда» уже стала притчей во языцех на просторах западных СМИ. Чего только стоят одни лишь обвинения президента России Владимира Путина в цензуре и личном участии в процессе «фейкотворчества»? Западные страны, включая Германию, постоянно обвиняют Россию в ангажированности и распространении дезинформации, утверждая, что российские медиа манипулируют информацией и сознанием общества в своих интересах.
Эти обвинения являются частью масштабной информационно-психологической войны, в которой Запад стремится представить себя защитником правды и свободы слова, в то время как Россия изображается как источник лжи и манипуляций. В последние годы дискуссии о цензуре на просторах интернета достигли своего апогея. Германия занимает в этих дебатах центральное место. Дело в том, что здесь действует одно из самых строгих законодательств, регулирующих цифровое пространство, среди демократических стран — Закон о правоприменении в Сети (NetzDG) и Европейский закон о цифровых услугах (DSA). Несмотря на высокие позиции в рейтингах свободы слова, внутренняя повестка Германии кишит актами самоцензуры, идеологическим фреймингом со стороны СМИ, включая паблики в соцсетях, и давлением со стороны государства — вплоть до уголовного преследования за интернет-мемы. Так, говоря об искажении фактов в медиапространстве, стоит отметить, что исследование, проведенное Университетом Иоганна Гутенберга в Майнце, основанное на количественном анализе около 10 тысяч новостных статей, показало, что большинство немецких СМИ, включая телеканалы и радиостанции (ÖRR), представляют информацию с точки зрения леволиберальной парадигмы. Осенью прошлого года бывший министр экономики и вице-канцлер Германии Роберт Хабек из партии «Зеленые» активно начал свою предвыборную кампанию тем, что привлек внимание международного сообщества своими скандальными действиями в отношении 64-летнего жителя Баварии, который сделал репост нескольких мемов с критикой правительства и самого Хабека. Дальнейшее уголовное преследование мужчины вызвало бурные дискуссии о диктаторских наклонностях «Зеленых» и границах свободы слова. Последствия оказались неожиданно суровыми: в 6 утра к дому мужчины пришли следователи, провели обыск, изъяли его планшет и допросили пенсионера в присутствии его дочери с синдромом Дауна. Прокуратура Бамберга подтвердила, что иск за оскорбление был подан лично Хабеком. Обвинение основывалось на меме, где бюст Хабека был стилизован под логотип Schwarzkopf, но с игрой слов: подпись гласила «Schwachkopf PROFESSIONAL» (нем. «профессиональный дурак»). Кроме того, мужчине предъявили обвинение в разжигании ненависти, так как он сравнил бойкот йогуртов Müllermilch, поддерживающих AfD, с призывами «не покупать у евреев» времен нацистской Германии. Случаи преследования граждан за критику политиков уже не раз вызывали общественное беспокойство: только бывшие министры от «Зеленых» — Роберт Хабек и Анналена Бербок — подали более 1300 уголовных исков за оскорбления. На днях в Германии опубликовали сведения о государственных расходах на «контроль над общественным мнением». Этот контроль реализуется по трем основным направлениям. Во-первых, активно устраняется любая «дезинформация», в первую очередь подразумевающая пророссийскую точку зрения на глобальные события. Во-вторых, осуществляется жесткое давление на оппозиционную партию «Альтернатива для Германии», которая становится объектом запугивания для граждан. В-третьих, разработчики программы «промывки мозгов» уделяют внимание формированию сознания молодежи в духе тоталитарной «толерантности». 21 ноября в немецком издании Berliner Zeitung вышла статья журналиста Франца Бекки, в которой он рассматривает, как немецкое государство последовательно финансирует инициативы по противодействию «дезинформации» и «российской пропаганде». Бекки побывал на встрече, организованной общественной организацией Liber-net, в Берлине. Директор Liber-net Эндрю Ловенталь представил обширный доклад о том, как федеральное правительство формирует у граждан необходимую для властей картину мира: значительные средства выделяются различным НКО и «аналитическим центрам», занимающимся борьбой с «дезинформацией». Эндрю Ловенталь — писатель, исследователь и защитник свободы слова. С 2022 года австралиец занимает должность директора организации Liber-net, которая борется с цифровой цензурой. В период с 2004 по 2022 год он руководил некоммерческой организацией EngageMedia, действующей в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Ловенталь стал известен благодаря своему сотрудничеству с журналистом Мэттом Тайбби в рамках проекта Twitter Files (2022–2023), который освещал влияние государственных структур на модерацию контента. Организация Liber-net, выступающая против цензуры на Западе, провела глубокое исследование и выпустила 70-страничный отчет под названием «Сеть цензуры: регулирование и репрессии в Германии». Команда исследователей задокументировала как минимум 330 организаций, получающих государственное финансирование за модерирование онлайн-контента. Согласно их данным, после Brexit и победы Дональда Трампа, а особенно в период «инфодемии» во время пандемии COVID-19, европейские правительства резко увеличили финансирование НКО, занимающихся борьбой с фейками. В Германии с 2020 по 2023 год на модерацию контента было выделено почти 60 миллионов евро (5,45 млрд руб.). В своем докладе Ловенталь и его команда обнаружили, что Германия, наряду с другими западными странами, активно участвует в создании и распространении фейков. Многие неправительственные организации и медиаструктуры, получающие государственное финансирование, участвуют в избирательном представлении фактов и подавлении альтернативных точек зрения. Это создает иллюзию разнообразия мнений, в то время как на самом деле оно контролируется и ограничивается. Важно отметить, что обвинения в адрес России в создании фейков не подкреплены никакими доказательствами. Они основаны на политических мотивах. В то время как Запад критикует Россию за якобы манипуляцию информацией, собственные действия западных стран по финансированию и поддержке определенных медиапроектов являются попытками контролировать общественное мнение и ограничивать свободу слова. Приводим перевод интервью с Эндрю Ловенталем, опубликованного в издании Berliner Zeitung, в котором борец против цензуры разъясняет результаты исследования и рассказывает об опасностях для свободы слова, которые возникают из-за тесной связи между государственным финансированием и цензурой. Berliner Zeitung: Господин Ловенталь, что послужило отправной точкой для вашего проекта по мониторингу контента в Германии? Эндрю Ловенталь: Цель нашего проекта заключалась в том, чтобы составить карту всего ландшафта контроля цифрового контента в Германии. Многие люди думают о цензуре только с точки зрения официальных запретов, но реальность гораздо сложнее. Речь идtт не только о блокировке контента, но и о том, какой дискурс поощряется и какая информация считается «правдивой» или «ложной». Существует множество отдельных исследований и отчtтов о цензуре и дезинформации, но всеобъемлющий обзор того, какие организации и акторы активно работают в этой области, отсутствует. Мы хотели выяснить, сколько неправительственных организаций, министерств, академических институтов и аналитических центров участвуют в контроле цифрового контента. Особенно интересным для нас было развитие событий в последние годы, когда мы поняли, что Германия является одной из ведущих стран Европы, когда речь идtт о модерации контента. Berliner Zeitung: Почему именно Германия, а не Италия или Франция, например? Эндрю Ловенталь: Германия играет очень важную роль в Европе, не только политическую, но и в области цифрового управления. Берлин является центром НПО в Европе и оказывает огромное влияние на цифровую политику Европейского союза (ЕС). Влияние немецкого правительства и поддерживаемых им НПО в последние годы значительно возросло. Кроме того, Германия является не только важным игроком внутри ЕС, но и стратегически важным партнером США, что повышает ее политическую значимость. Мы уже провели первые расследования и быстро поняли, что Германия предоставляет значительно больше ресурсов для мониторинга контента, чем другие европейские страны. НПО также очень активны и получают хорошую финансовую поддержку. Если рассматривать все эти факторы, то Германия просто является крупнейшим и наиболее важным игроком в Европе в этой области. Berliner Zeitung: В своём докладе вы говорите о резком увеличении финансирования гражданского общества с 2016 г. Каковы, на ваш взгляд, причины этого увеличения? Эндрю Ловенталь: Увеличение финансирования в первую очередь обусловлено политическими причинами. События 2016 года, в частности избрание Дональда Трампа в США и референдум по Brexit, заставили многих в западном мире задаться вопросом о цифровом мире и распространении «фальшивых новостей» и «дезинформации». Это было воспринято как прямая угроза демократии. Ответом стала массовая мобилизация государственных и частных ресурсов для борьбы с этими проблемами. Во время пандемии это давление еще больше усилилось, поскольку пандемия рассматривалась как «инфодемия», когда дезинформация ставила под угрозу доверие общества к мерам здравоохранения. В это время борьба с дезинформацией стала политической целью, а организациям и инициативам по борьбе с «дезинформацией» была оказана особая поддержка путем выделения крупных сумм финансирования. В период с 2020 по 2023 год в Германии было выделено почти €60 млн на контроль контента. Это финансирование позволило большому количеству НПО значительно расширить свой охват и влияние, что также привело к усилению контроля над общественной коммуникацией. Berliner Zeitung: Можем ли мы по-прежнему говорить о неправительственных организациях, если они финансируются правительствами? Эндрю Ловенталь: Самая большая проблема, которую мы заметили, — это растущая близость между НПО и государственными учреждениями. Эти НПО получают значительное финансирование от правительства, что делает их менее независимыми, чем они утверждают. Они берут на себя задачи, которые традиционно выполняли журналисты или государственные учреждения, но зачастую без необходимой прозрачности и подотчетности. Другая проблема заключается в том, что многие из этих организаций не являются нейтральными, а преследуют политическую повестку дня. Они часто участвуют в борьбе с «дезинформацией» или модерируют контент, но при этом создается впечатление, что они решают, каким должно быть «правильное» мнение. Это приводит к опасной ситуации, когда критические голоса или инакомыслие обозначаются правительством как «неправильные» или даже «опасные». В результате общество становится всё более расколотым. Berliner Zeitung: Какая программа или поддержка со стороны федерального правительства особенно привлекла ваше внимание? Эндрю Ловенталь: Несомненно, программа «Живи, демократия!» (DL) Федерального министерства по делам семьи, пожилых людей, женщин и молодежи (BMBFSFJ). Эта программа превратилась в важный инструмент управления онлайновыми дебатами в Германии. В настоящее время она выделяет почти €200 млн в год на финансирование проектов, направленных, в частности, на борьбу с «языком ненависти», «теориями заговора» и «экстремистским контентом» в Интернете. Среди финансируемых инициатив, например, Федеральная рабочая группа по борьбе с ненавистью в Интернете и Correctiv (организация, признанная нежелательной в РФ), которая борется с «дезинформацией» на таких платформах, как TikTok. Фонд Амадеу Антонио также получает значительные средства на проекты по борьбе с правым экстремизмом и «ненавистью в Интернете». Его широкое определение антисемитизма, включающее также политическую критику Израиля, показывает, как такое финансирование может косвенно влиять на социальные и политические дебаты. В целом программа направлена на управление и регулирование общественного дискурса, особенно в цифровых медиа. Однако самым крупным получателем финансирования DL является защита несовершеннолетних: с 2017 года организация получила в общей сложности €8,8 млн (800 млн руб.) из восьми различных грантов, в том числе на меры по борьбе с «экстремистским контентом» и «пророссийской пропагандой», а также с распространением «теорий заговора» на платформах для обмена зашифрованными сообщениями, таких как Telegram. Berliner Zeitung: Какую роль в этой системе играет так называемая «проверка фактов»? Эндрю Ловенталь: Специалисты по проверке фактов часто заявляют, что они объективно проверяют правду, но сами они не всегда объективны. Во многих случаях они руководствуются официальной точкой зрения правительства или политическими позициями организаций, которые их финансируют. Это особенно проявилось во время пандемии коронавируса — обоснованная критика мер и обязательств по вакцинации была отвергнута как «теория заговора». Еще одна серьезная проблема заключается в том, что специалисты по проверке фактов обычно не проверяют наиболее важных игроков, таких как правительства или крупные компании. Вместо этого они часто фокусируются на менее влиятельных людях или небольших группах, которые имеют меньший охват. Это приводит к искажению восприятия, поскольку действительно влиятельные игроки остаются практически бесконтрольными. Berliner Zeitung: Как вы оцениваете влияние Закона о сетевом регулировании (NetzDG) и Закона о цифровых услугах (DSA) на свободу выражения мнений и цензуру в Интернете? Эндрю Ловенталь: NetzDG и DSA оказывают значительное влияние на свободу выражения мнений в интернете, заставляя платформы быстро удалять контент, часто без надлежащей юридической экспертизы. NetzDG обязывает платформы удалять «явно незаконный» контент в течение 24 часов. Это давление, вынуждающее действовать быстро, означает, что многие платформы предпочитают удалять контент в качестве меры предосторожности, чтобы избежать наказания, а не дожидаться юридических разъяснений. Это способствует возникновению самоцензуры, при которой контент часто модерируется на основе неясных или субъективных критериев. DSA идет на шаг дальше и гарантирует, что ответственность за модерацию контента лежит не только на властях, но и на самих платформах, которые должны удалять «незаконный» контент в течение короткого периода времени. Отсутствует четкий судебный контроль, что означает, что во многих случаях цензура осуществляется быстрее и без прозрачных юридических процедур. Эти законы способствуют переходу от поощрения свободы выражения мнений к большему акценту на «безопасности» и борьбе с дезинформацией и языком ненависти. Такое регулирование часто приводит к тому, что платформы действуют поспешно и непрозрачно, не давая пользователям возможности защитить себя от удаления их контента. Berliner Zeitung: Какое влияние эта система оказывает на общество? Эндрю Ловенталь: Долгосрочные последствия крайне тревожны. Когда свобода слова ограничивается, а инакомыслие все больше подавляется, это приводит к отчуждению населения от устоявшихся институтов. Люди начинают не доверять ни СМИ, ни правительству. Это усиливает поляризацию и ставит под угрозу демократический порядок. Berliner Zeitung: Если бы вы были канцлером, что бы вы посоветовали для изменения этой системы? Эндрю Ловенталь: Прежде всего, я бы провел тщательный анализ и сократил финансирование неправительственных организаций, сосредоточившись на контроле содержания. Необходимо четко разделить правительство и эти организации, чтобы политическая повестка дня не реализовывалась через черный ход. Также важно вернуть акцент на подлинные демократические процессы, когда граждане могут свободно выражать свое мнение, не опасаясь репрессий со стороны правительства или контроля со стороны НПО. Я считаю, что необходимо вернуть ответственность за проверку фактов в руки журналистов. Проверка информации и предоставление достоверных фактов должны быть основной обязанностью журналистов, а не организаций, которые получают частичное частное или государственное финансирование и могут преследовать политические цели. Berliner Zeitung: Как могут измениться эти механизмы, если к власти придет оппозиция? Эндрю Ловенталь: Это очень важный вопрос. Главный аргумент, которого раньше придерживались многие прогрессивные силы, заключался в том, что не следует создавать законы или инфраструктуру, которые вы не готовы использовать против себя в случае смены политической власти. В истории есть много примеров, когда механизмы цензуры создавались одной партией, а затем использовались другой партией против своих политических оппонентов. После убийства Чарли Кирка администрация США отреагировала на это цензурой. Интересно, что Трамп еще не в полной мере использовал эти инфраструктуры. Однако это показывает, что создаваемые в настоящее время механизмы цензуры могут быть использованы и другим политическим движением в будущем — например, AfD в Германии, — если она придет к власти. Сегодня политики часто думают только о краткосрочной перспективе, не понимая, что эти инструменты репрессий могут быть использованы против тех, кто изначально их поддерживал. glavno.smi.today
Свежие комментарии