Для того чтобы ответить на вопрос, вынесенный в название моего выступления, предлагаю сначала задаться вопросом: а что мы считаем нормальной школой? Потому что тут представления могут разниться. Хотя думаю, что для большинства здесь присутствующих, получивших образование в советское время, таковой является школа, где дают знания, учат думать, где воспитывают, а еще формируют понимание коллективизма, товарищества, успехов, достигаемых сообща, т.
е. не за счет «толщины» личного портфолио и уж тем более толщины родительского кошелька, а по иным критериям. Но что мы видим на протяжении последних 30 лет? Как выглядит школа наших детей и внуков? Мы видим учителей, получающих безобразно низкие зарплаты и замученных отчетностью, присутствуем при их едва ли не массовым исходе из школ в репетиторство, присутствуем при дрессировке детей перед ЕГЭ и ОГЭ, видим их загруженность предметами, без которых вполне можно обойтись, и сокращение предметов необходимейших, мы присутствуем при укрупнениях школ и иных «оптимизациях». Не буду перечислять далее — все это вы и так знаете. Хочу только обратить внимание на слово «присутствуем». Может быть, в нем корень всех проблем? Организация, которую я возглавляю, называется «Родительское Всероссийское Сопротивление» (РВС). Она была создана в связи с активным внедрением в нашу жизнь западных ювенальных технологий, которые, спекулируя необходимостью защиты детей, выделяют ребенка как особую «единицу» из семьи, и дальше осуществляется разрыв с естественной, семейной средой воспитания, навязывание родителям чуждых принципов под страхом наказания для них. В результате такого акцента на ребенке мы имеем весь букет воспитательных извращений. Из которых, наверное, самым невинным является инфантилизация целого поколения. Хотя и это далеко не мелочь! Так вот, назвавшись «родительским сопротивлением», РВС столкнулось с активным неприятием чиновниками самого этого понятия «сопротивление». Это же страшный грех, почти криминал, подумать только: СОПРОТИВЛЕНИЕ! Но ладно бы только чиновники или полиция, проверяющая, что это за пикеты вдруг на их голову, были бы взбудоражены! Обычные благонамеренные граждане тоже ведь уверены, что слово «нехорошее». Хотя единственная возможность обычных людей реализовать свое естественное право участвовать в судьбе своих детей, в частности в выборе для них образования, — это сопротивление, публичное заявление о несогласии с тем, что навязывается сверху. А навязывается нам, — в частности, прямо вот сейчас — некая «Стратегия образования до 2036 года», которая затвердит и разовьет далее те подходы, которые уже дают сокрушительно плохой результат. В СМИ объявляется, будто было широкое обсуждение и чуть не «всенародный одобрямс» этой Стратегии. Но РВС — одна из крупнейших родительских организаций, 12 лет занимающаяся экспертизами, — и мы эту Стратегию в глаза не видели, другие независимые родительские организации — тоже. Почему вдруг такая тайна? Не потому ли, что в Стратегии будет прописано и закреплено, прежде всего, неравенство детей, и эта сегрегация, естественно, не понравится большинству. Ведь запланировано небольшое количество «флагманских» школ для избранных, где преподавать будут живые учителя, а большинству уготована массовая школа с цифровыми технологиями и с тьюторами, наблюдающими за происходящим в классе. Переход на цифру уже вовсю продвигается. Продвигается в школу и ИИ, «искусственный интеллект», хотя сказанного о нем точно достаточно, чтобы отбросить эту идею. Стратегия, добивающая образование, вот-вот будет дана на подпись президенту. Ее надо, необходимо останавливать! Отправлять на доработку и проводить реальное обсуждение, а не фикцию. РВС направило президенту открытое письмо по этому поводу. Так же письма переданы в Госдуму — Володину, руководителям фракций и профильных комитетов — и в соответствующие министерства. Идет протест по регионам. Родители выходят с одиночными пикетами в знаковые места и к учреждениям, дают интервью. Все это совершенно законно. Одиночный пикет по федеральному закону не требует разрешения на проведение. Однако есть и исключения: несколько регионов — один из них — это Санкт-Петербург, где распоряжением губернатора каждый год продлевается запрет, принятый в ковидную эпоху. Якобы эпидемиологическая обстановка такова, что одиночный пикет опасен. Вдумайтесь! Одиноко стоящий с плакатом общественник опасен! А «Алые паруса» и иные массовые мероприятия — не опасны! Есть ли тут смысл? Есть. Он в том, что толпы бездумной молодежи не воспринимаются властью как опасность — вирусологическая либо политическая, а люди, выдвигающие обоснованное негодование уничтожением образования или медицины, — воспринимаются. Чиновники опасаются перерастания их недовольства в протест, который, не дай бог, станет политически грамотным. То, что образовательный процесс, если он пойдет и далее по сегодняшним рельсам, приведет к скатыванию уже двух поколений в дикость, а воюющей страны — в пропасть, их не волнует. Но это волнует нас. Встает вопрос, сколько этих «нас», способных заявить о своем протесте и вместе продумывать пути и способы сопротивления? Во время ковидной истерии общество приучали — и приучили! — бояться и подчиняться. Фактически была проведена первая массовая «прививка послушания». Тест на покорность обществом отчасти был пройден. Конечно, лишь отчасти, и это утешает. Но если на Западе несогласные с принудительной вакцинацией выходили на митинги, и митинги были впечатляюще большими, то в России сработал старинный рецепт: «Перепрыгнуть столб нельзя, а обойти его можно». Именно такую тактику несогласия с вакцинацией выбрало русское общество. Возможно, это было в чем-то правильно: справки и иные уловки позволили огромной части населения избежать уколов, которые они делать не хотели. Но тихое неповиновение не сняло проблему попадания в стойло — ведь общество расписалось в готовности принять навязанные правила и «не возникать». Не будучи решенной, эта проблема отчуждения общества от возможности влиять на важнейшие для него вещи, к каковым относятся и медицина, и образование, делает нас не просто уязвимыми, но крайне слабыми. Слабыми до полного ничтожества. И я хотела бы обратиться к присутствующим здесь медикам и педагогам с предложением: давайте срочно, не откладывая, объединим усилия и создадим постоянно действующую экспертную группу, которая бы мониторила происходящее в здравоохранении и образовании и не только давала независимые экспертные заключения, но и находила бы пути их продвижения и реализации. Не сомневаюсь, что это хоть и трудно, но возможно. А медицина и образование — это то, что касается всех (кроме узенького слоя супербогатых людей, которые заняты собой и не станут решать вопросы большинства). Все, что надо сделать для продвижения этих тем, включая массовые опросы населения и публикации, РВС с удовольствием возьмет на себя, опыт есть. На нашу акцию против развала образования откликнулась учительница, которая просила не называть своего имени. Она вынуждена была уйти из школы и работает репетитором. Вот как она видит ситуацию в образовании: «Ситуацию с образованием в России я считаю катастрофической. Начиная сверху вниз: раньше студенты учились и подрабатывали, а теперь работают и подучиваются. Резко упал уровень подготовки преподавателей в ВУЗах и СПО, многие совместители, занятия часто отменяются и переносятся, материал отдается на самостоятельное изучение. Особенно страдает сфера подготовки медиков. Переработка учебных планов согласно новым ФГОСам привела к сокращению практической части и самостоятельному изучению теории. Так же печально выглядит подготовка переводчиков и программистов. По стандарту с середины третьего курса все спецпредметы должны вестись на языке носителя, лекции и семинары. На практике большая часть курса просто не понимает, о чем говорят у доски, записывает отдельные слова, не способна поддерживать диалог. Программисты с первого курса занимаются дополнительно с репетиторами. Это факты, полученные от реальных людей. СПО просело из-за недостатка производственной базы, никто не готов вкладываться в оборудование, вся спецподготовка заканчивается на уровне кружка робототехники. Нет преемственности учеба — производство. Поколение учившихся за стипендию уходит, приходят люди, которые просто проплачивают сессии и экзамены. В школе катастрофа со средним звеном. Дети с полным отсутствием учебной мотивации, заморенные нереальным объемом бессмысленных знаний и бесконечной проектной деятельностью. Образование должно было стать путевкой в жизнь, а не каторжными работами. В связи с пропускной системой родители не имеют должного доступа к образовательному процессу, не заинтересованы в результате. Тройки выставляются повсеместно «для галочки» и сохранения подушевого финансирования. Зарплаты учителей давно не соответствуют разумному уровню. Средняя цифра набегает из-за бешеной нагрузки. 36–40 часов — почти норма для предметника. Вместе с подготовкой и бесконечными отчетами занимает весь световой день. Им некогда преподавать, они отчитываются. Остаются фанатики или те, кто больше ничего не умеет. Дети чрезмерно загружены, не получают практических навыков самообслуживания, взаимодействия с госструктурами, решения конфликтных ситуаций. Создается впечатление, что это намеренная работа, вредительство. Школьные программы не дают базы, стабильных и систематизированных знаний. Более половины учащихся дополнительно занимаются с репетиторами, чтобы подготовиться к ЕГЭ и ОГЭ (ГИА). Программа по родному языку перегружена таблицами и схемами, нет понятной структуры. Родители не могут контролировать учебный процесс. Начальная школа превратилась в социальный приют, чтобы дети по улицам не шатались, выполнение домашних заданий возложено на родителей, нет полноценных групп продленного дня, внеурочная деятельность стала обязательной нагрузкой, помимо домашних заданий. Качество подготовки выпускников стабильно снижается за последние десять лет. Главная проблема — Рособрнадзор и лично господин Кравцов. По их директивам складывается впечатление, что никто из них ни дня в реальной школе не работал. Ну и инклюзивное образование вишенкой на тортике. Невозможность воздействовать административными методами, отсутствие прозрачной системы наказаний и поощрений. Сознательно убираю идеологическую составляющую, потому что в нынешних условиях отсутствия правовой базы считаю такие обсуждения провокационными и некорректными. Гарантом соблюдения прав и свобод, а также Конституции стал труд Макиавелли «Государь», как наиболее точно отражающий систему этических мер в современном обществе. Прогнозирую неконтролируемую раскачку ситуации и жесткие реакции на выступления поколения зуммеров. Модель уже есть: свержение правительства в Тибете. Поскольку префронтальная кора формируется к 24 годам, то последствия действий этих молодых людей могут быть самыми непредсказуемыми. Сейчас власть максимально блокирует звонки и сообщения в соцсетях, но мы видим, к чему это привело в Тибете. У молодежи нет стойкой идеологии и ценностей, большинство хочет красивой жизни, быстрых денег и успеха. Престиж образования стремится к нулю». glavno.smi.today
Свежие комментарии